Игра [Geim] - Андерс де ла Мотт

Так что предложенное им решение, несмотря ни на что, является оптимальным.

— Сколько? — со вздохом спросила Ребекка.

Вообще-то, конечно, он не должен был ничего ей рассказывать. Отчасти потому, что снова нарушил это их чертово правило, но именно эту причину было совсем нетрудно отбросить. Ведь его уже наказали за болтовню, подпалив квартиру, а в тот раз он вообще-то ничего ей не разболтал.

Так что они ему даже должны. Так сказать, услуга за услугу.

Но более веская причина держать язык за зубами — другая: все это, рассказанное другому человеку, звучит безумно. Выводы, сделанные им в тетушкином домике, ему самому тогда казались железобетонными, а теперь звучали как нарезка из сериала «Секретные материалы». И когда Эйч Пи пересказал все это сестре, она была не единственным человеком в комнате, сомневавшимся, что у него все дома.

Все-таки не следовало растрепывать все, надо было рассказать только о том, что она и так знала, а об остальном умолчать.

Вывод-то все равно тот же самый.

У него большие проблемы, надо поскорее свалить, уехать куда-то гораздо дальше, чем дачный поселок у парка Тантолюнден. Просто-напросто исчезнуть, сбежать туда, где его никто не разыщет, но где он все же сможет нормально жить.

Но на побег требуются деньги, а их у него нет. Поэтому и приходится, как обычно, стоять с протянутой рукой. Сестра поможет, она всегда этот делала. Они даже иногда на эту тему шутили: «Спасатели Малибу спешат на помощь!»

Но почему-то на этот раз ему было как-то сложнее принять от нее деньги.

Что-то в этом неправильное…

Но он это сделал. Переночевав на диване, на следующий день отправился с ней в банк.

Сон и домашняя еда пошли ему на пользу, он чувствовал себя намного увереннее, чем когда распускал нюни накануне вечером. По-прежнему было не совсем комфортно, ну да какого черта… Наверняка, работая в службе охраны, она не бедствует, раз у нее на счету была эта самая сумма…

Он получил от нее двадцать семь штук, и после небольшого шопинга в районе Сенной площади (купил новую одежду и мобильный телефон) у него оставалось двадцать три.

Быстрые телефонные переговоры со службой бронирования Люфтганзы. «Айн билет туда и обратно до Франкфурта на имя Андреас Петтерссон? Кайне проблем, майн херр!»

А поскольку в паспорте, к счастью, нет указаний на тот счет, какое из двух имен используется в обиходе, забрать билет в кассе аэропорта «Арланда» трудностей составить не должно.

Впервые хоть какой-то прок от второго имени, а если кто-то будет просматривать списки пассажиров, то не найдет его — по крайней мере, найдет не сразу. Они наверняка начнут сначала искать Хенрика, а Андреасов пропускать, пока не примутся прочесывать их заново.

Но к этому моменту он уже будет во Франкфурте, выбирая между сотнями авиакомпаний и направлений полета. Можно было бы даже забить на самолет и на поезде добраться до какого-нибудь другого аэропорта. Переехать в Голландию или дальше в Бельгию. У немцев чертовски разветвленное железнодорожное сообщение, а наличные следов не оставляют.

Are you sure you want to exit?

Hell Yeah![89]

И вот он едет на автобусе в аэропорт, в ногах — новая сумка для ручной клади. Помимо ноутбука, в ней пара джинсов, нижнее белье и туалетные принадлежности. В общем-то, это все. Путешествовать он будет налегке, остальное купит уже на месте.

Жалко, конечно, барахло в квартире в переулке Мария-Траппгрэнд, но, как всегда, Ребекка вызвалась помочь. Она обещала все там опечатать и найти агента для продажи квартиры и извлечения денег после сделки. Где-то через месяц он ей позвонит, чтобы решить финансовые вопросы.

Вообще-то половина квартиры принадлежит ей, но в любом случае денег от продажи останется достаточно.

Вероятно, получить наличные будет не очень просто, но существуют же способы это обтяпать! Например, анонимный счет в «Вестерн Юнион» или что-то в этом роде.

В квартире в основном валялся всякий хлам, вещи, оставшиеся еще от матери, с которыми у него не хватило духу расстаться. Кроме телика и компьютера, ничего ценного, а их он купил уже давным-давно.

От вещей отца они отделались, как только старик скопытился: отправили в город целый фургон барахла. Его забрала Армия спасения, все до единой шмотки. Ему не нужно было ничего, напоминающего о папаше или о том, что тот делал. Достаточно было взглянуть на себя в зеркало…

Нет, на самом деле в квартире есть одна-единственная вещица, которая была ему дорога, и он не хотел, чтобы Ребекка в нее залезла. Но, похоже, поделать с этим он ничего не сможет. Даже если она найдет эту коробку, то, возможно, не поймет, что там, по крайней мере, он на это надеялся.

Бекка — она нормальная, ну, насколько сестра может быть ничего. Пожалуй, даже лучше обычного… Она частенько на него наезжала, но когда он попадал в передрягу, всегда помогала.

Прикрывала тылы…

Да, всегда прикрывала, с самого детства…

Да… и он ее за это обожал.

Так оно и было, хоть признаться в этом самому себе как-то неловко. Кроме Бекки, у него никого нет, она — тот, кто всегда вел себя так, как должен поступать близкий человек. Единственная неподвижная точка в его вселенной. И вообще-то он бы тоже сделал для нее все, почти все, что угодно, стоит ей только попросить.

Нет, фу, черт, звучит как какая-то бабская лажа!

Эйч Пи никогда бы не решился сказать ей что-то подобное в лицо. Вообще-то он стесняется даже этих мыслей, но, возможно, нет ничего странного в том, что он слегка раскис перед тем, как покинуть родину?

Они уже проехали Соллентуну, и он удобно откинулся в кресле, чтобы попытаться расслабиться. Пару раз просканировав попутчиков, пришел к выводу, что никто из них не выглядит подозрительно. На всякий случай он проделал свои бондовские трюки на Центральном вокзале, к тому же рванул к автобусу, отправлявшемуся в аэропорт, в самую последнюю секунду. Никто за ним не следил, в этом он не сомневался.

Но, с другой стороны, зачем им за ним бегать? Согласно Эрману, они — повсюду. Сотни, возможно, тысячи муравьиных глазок, шпионящих за ним, сканирующих лица камерами мобильников, пока не найдется совпадения с базой. И вот уже он — красная точка на карте! Разве шофер автобуса не взглянул на него как-то странно, когда он вошел в дверь? А как насчет мисс бизнесвумен, сидящей на заднем ряду со своим «блэкберри»? Он почувствовал, как начал учащаться пульс, и на несколько секунд закрыл глаза.

Эйч Пи, да успокойся ты, придурок! Ты уже слишком заигрался во все это! Твой мозг видит только то, что хочет видеть, поэтому прекрати настраивать себя на то, чтобы видеть именно это, и возьми себя в руки, твою мать!

Он пару раз глубоко вздохнул и открыл глаза. Все штатно! Беспокоиться не из-за чего. Он заканчивает с Игрой, оставляет все это дерьмо позади и начинает с чистого листа. Исчезнуть с экранов радаров и стать призрачным гонщиком. Так отчего же он все никак не может прийти в согласие с собой? Видимо, оттого, что во всей этой неразберихе остается нечто выбивающееся из общей гаммы, то, что он не успел подшлифовать.

Отъехав на небольшое расстояние от Центрального вокзала, Эйч Пи понял, что это было. Короткий разговор с Беккой с нового мобильника стоит риска. Он все равно собирался поменять сим-карту, когда приедет в Таиланд. Просто ему нужно это выяснить, знать наверняка. Чтобы с ней все было в порядке. Чтобы вывести ее из-под удара.

Сестра ответила после первого гудка.

— Ребекка Нурмен.

— Это я, один вопрос.

— О’кей, только очень быстро, я на работе, занята…

— Мобильник, который ты забрала у Манге. Что ты с ним сделала? — У него перехватило дыхание.

— Оформила его как потерянную вещь; он лежит в столе находок, пока они не свяжутся с владельцем.

— Отлично! — с облегчением выдохнул Эйч Пи.

Теперь все в шоколаде, пора закругляться. Он выходит из Игры с чистой совестью.

— Просто немного беспокоился, что ты оставишь его у себя или…

— Нет-нет, он в столе находок. О его пропаже заявила какая-то контора, судя по номеру IMEI — из Западного округа. Вроде бы что-то связанное с телекоммуникациями. А что, разве ты не уезжаешь за границу?

И тут его как подбросило.

— Да-да, улетаю, а ты не помнишь, как эта фирма называется?

— Не-а, точно не помню, у меня записано в блокноте, но он в шкафчике…

Эйч Пи услышал голоса на другом конце провода.

— Слушай, я иду к лифту, сейчас связь прервется. Я тебе пошлю эсэмэску с названием через пару минут, если это так важно.

— Да, конечно, нет проблем, новый номер у тебя есть… — пробормотал он, а в голове уже бешено крутились мысли. — До свидания, Бекка!

— До свидания, Хенке, береги себя!

Связь оборвалась. К моменту, когда пропищал сигнал о приходе смс-сообщения, сушильный барабан в его башке уже успел прокрутиться несколько раз. Впрочем, эсэмэску с названием фирмы можно было и не открывать. Достаточно посмотреть мятый листок бумаги, врученный ему Эрманом несколько дней назад.